Нет, это уже слишком. Придется, наверное, звонить матери.

И тут ее осенило.

Она быстро нашла в айфоне нужный номер. «Позвонить».

Ирина и Никита стояли в прихожей квартиры Мироновой: добротная «сталинка», большая комната, поражающая воображение высота потолков.

Ирина нерешительно мялась на пороге.

– Валентина Александровна, вы уверены? Он вам точно не помешает?

Миронова улыбнулась притихшему Никите.

– Точно не помешает, Ирина Сергеевна. Вы не волнуйтесь, мы тут найдем, чем заняться.

Она добродушно подмигнула мальчику и, взяв его за руку, повела в гостиную.

– Проходите, Ирина Сергеевна. Чаем вас напою.

Ирина проследовала в квартиру. За дверью одной из комнат слышались какие-то звуки, похожие на стоны. Миронова поймала недоумевающий взгляд Ирины.

– Моя сестра, Мария Александровна. Она не встает, два года назад инсульт был, всего сорок два года.

Ирина сочувственно покачала головой.

И через секунду уже снова с интересом оглядывалась по сторонам. Обстановка квартиры Мироновой была старомодной, совершенно без претензий на лоск и стиль. Старинная советская мебель, «стенка» на всю комнату, простой кухонный стол, накрытый пластиковой скатертью в цветочек, повсюду фотографии… Какие-то совсем старые (наверное, родители Мироновой в молодости), какие-то – поновее, примерно семидесятых-восьмидесятых годов.

Один черно-белый снимок особенно привлек Ирину: две девушки держат под руки красивого молодого человека. Одной из них была Миронова – на фото ей лет двадцать пять, русые волосы развеваются по ветру, другая немного моложе, очень похожа на Миронову, но красивее, стройнее, привлекательнее.

«Сестра»?

От размышлений отвлек голос Мироновой, зовущей Ирину пить чай.

Никита уже сидел за столом, сосредоточенно водя разноцветными карандашами по бумаге.

– Надо же, какой он с вами спокойный, Валентина Александровна, нет бы дома себя так вести!

Миронова засмеялась, погладив Никиту по голове.

– У меня к детям есть подход, Ирина Сергеевна. Вы почаще Никиту приводите, мне только в радость. Люблю, когда здесь дети играют.

И тихо вздохнула.

А потом было чаепитие – старинные фарфоровые чашки, торт «Прага», только что купленный в кондитерском магазине за углом, шоколадные конфеты «Красный Октябрь» (Миронова признавала только их).

Поцеловав Никиту и предположив, что за время чаепития она, наверное, поправилась килограмма на полтора, Ирина поспешила домой.

Она сидела за письменным столом: компьютер включен, аккуратно разложены бумага и ручки.

Вдохновившись воспоминаниями Громова, она сама хотела попробовать создать корпоративный символ, отражающий историю и принципы бренда «Электромир».

Ирина закрыла глаза и откинулась на спинку кресла, стараясь усыпить логику и включить фантазию.

Громов рассказывал про столики у палатки, про замерзших покупателей… Ирина представила себе их – москвичей постсоветской эпохи, обманутых страной, обманываемых сейчас на каждом шагу новоиспеченными коммерсантами… И холод. Холод не потому, что зима. Холод потому, что он внутри, он – плод равнодушия и неуважения к человеческому достоинству.

Холод – везде. Почти везде, кроме маленькой палатки на «Рижском».

«Электромир». Здесь тепло. Здесь можно согреться горячим чаем…

Чай – тепло – уют… Почему-то промелькнуло лицо Мироновой, мгновенно трансформировавшись в образ матери – совсем молодой мамы из собственного детства. «Ирочка, пей чай»…

Дом!

Вот он, тот символ, который она искала! Символ, очень подходящий для продаж бытовой техники.

«Да, дом это хорошо. Это совсем неплохо», – думала Ирина.

Она нарисовала на листе бумаги несколько вариантов логотипа.

И все-таки чего-то не хватало. Того самого тепла. Нужна была какая-то деталь, которая передала бы его. Как отразить душевность? Решение не приходило. Но Ирина не отчаивалась – она чувствовала, что победа близка.

«Надо немного отдохнуть, расслабиться», – подумала она.

Заварила кофе. Взяла в руки чашку, пошла по квартире, рассматривая знакомые вещи, пытаясь увидеть их в новом свете, найти источник вдохновения.

Она выдвинула ящик стола, обнаружила там давно забытую фотографию, которую сделала несколько месяцев назад в пригородном парке. Еще летом, до новой должности.

Улыбающиеся Евгений и Никита, подмосковные березки, корзинка для пикника…

Ирина почувствовала, что у нее подкашиваются ноги. Она присела на стул и не отрываясь долго смотрела на фотографию. Исчезло все: логотипы, корпоративная культура, «Электромир», Громов… Она едва успевала вытирать бежавшие по щекам слезы.

Тот день был таким счастливым…

Беззаботный, радостный смех Никиты, его улыбка… сейчас сын стал меньше смеяться, она это заметила.

Потому что их дом оказался разрушенным.

Ее дом.

А дом для нее – это улыбка сына.

Ирина вдруг резко выпрямилась и вытерла глаза.

Улыбнувшись изображению Никиты, она бережно положила фотографию обратно.

Взяв ручку и чистый лист бумаги, Ирина уверенно изобразила на нем новый логотип и слоган компании:

«Электромир. Дом, в котором живет улыбка».

1. Корпоративные ценности, как семейные традиции, формируются внутри компании. На наших индивидуальных историях. На «фишках», которые понятны только нам. На деталях – неповторимых и уникальных.

2. Первый шаг в построении корпоративной культуры и внутреннего бренда – обращение к истории компании. К людям, которые ее создавали. К эмоциям, которые они испытывали. Нужно постараться уловить биение сердца бренда, чтобы, переосмыслив накопленный опыт, воплотить его в конкретных словах и образах.

3. Найти неповторимый символ бренда! Он должен быть уникальным, но в то же время – простым и понятным для целевой аудитории.

4. Чем однороднее внутренняя (сотрудники) и внешняя (конечный потребитель) целевые аудитории, тем легче создать работающий (на обе аудитории) символ. А затем и всю бренд-платформу!

5. В классическом маркетинге бренд воздействует посредством рекламы, акций и других инструментов. Но мы попробуем сделать ставку на сотрудников как на главных носителей коммуникации бренда с конечным потребителем.

Глава 4

Анатомия бренда

Ольга Захарова посмотрела в зеркало. За последний месяц она похудела, что бесконечно радовало ее. Глаза светились, кожа сияла свежестью. Так было всегда, когда у нее начинались новые отношения… Она слегка поправила короткое обтягивающее сиреневое платье, надела модное бежевое пальто и, схватив лакированную сумочку, выпорхнула из квартиры.

У подъезда уже стоял Mercedes Белова. Увидев Ольгу, Максим вышел из автомобиля и предупредительно открыл перед ней дверцу – сама вежливость! Белов мягко сжал руку Ольги, помогая ей сесть. Ольга благодарно улыбнулась. Она вообще была ему благодарна. За то, что больше не чувствовала себя одинокой, что звонок мобильного теперь не обязательно означал проблемы на работе или с родителями, а сообщение в скайпе – вызов на совещание…

Теперь все чаще и чаще в мобильном раздавался его голос – уже такой родной, с легким американским акцентом, что Ольге особенно нравилось.

– Куда мы едем? – улыбнулась Белову Ольга. Сидящий за рулем водитель ее нисколько не смущал.

– Это секрет.

Он загадочно улыбнулся и нежно посмотрел Ольге в глаза.

…Mercedes стремительно летел по вечерней Москве. Ольга откинулась на спинку сиденья, расслабленно наблюдая за яркими огнями столицы. Она почти задремала, когда почувствовала легкое прикосновение пальцев Белова на своей руке.